Хорошие манеры лучше хороших привычек. (с)
Я часто любил смотреть на фотографию своего любимого и думать о том, что нас связывало. Он был самым лучшим человеком на свете, какого только можно было пожелать. Но с ним было сложно, он имел какой-то необъяснимый характер. Иногда, когда тебе было плохо, он бросал и уходил куда-то, о нем не было слышно в течение всего времени, когда у тебя было плохое настроение, а как только оно заканчивалось, раздавался звонок, и это всегда был он. Тщетно было кидаться к телефону, когда тебе не по себе: звонил не он. Но бывало и совсем наоборот, он не отходил от тебя и прижимал к себе, забирая всю твою боль и несчастье. В такие моменты, ты переставал чувствовать себя плохо и становился самым счастливым человеком во всем мире.
С фотографии смотрели ярко-синие глаза, с маленькой черной точкой посередине. Длинные ресницы черными стрелами взлетали вверх, доставая до узких бровей. Его глаза напоминали айсберг в холодном море, в котором так страшно потеряться и утонуть, ведь там так холодно. Его взгляд замораживал и не позволял оторваться от него. Ему это никогда не нравилось, но он умел этим пользоваться, редко показывая, что это ему не по душе. Но они как нельзя лучше подходили ему, они делали его красоту морской, придавая таинственность и мистику. Если у него было плохое настроение, об айсберг можно было разбиться и утонуть в ледяном море, в такие моменты было страшно, но если он был в хорошем настроении, которое бывало очень редко, тебе уже самому хотелось потеряться и замёрзнуть там, у него в глазах, остаться там навсегда.
Но как-то раз, этот айсберг растопили. Исчезла вся неземная красота, которая так притягивала. Конечно, он был по-прежнему красив, но не было таинственности, не было загадки. Он пришёл ко мне, у него было такое хорошее настроение, но, взглянув в глаза, я понял, что в них больше нет того льда, который был там всегда, который заставлял любить, заставлял бояться, забирая тебя всего. Теперь он, продрейфовав к теплым водам экватора, растаял бесследно, забирая с собой свою любовь ко мне. Я не помню, что было тогда, но он ушёл, осталась только фотография, с этими синими глазами, которые когда-то так сильно завораживали меня и не отпускали, и мне не хотелось, чтобы они отпустили…
Beta-reading: topo4ka, большое спасибо.
С фотографии смотрели ярко-синие глаза, с маленькой черной точкой посередине. Длинные ресницы черными стрелами взлетали вверх, доставая до узких бровей. Его глаза напоминали айсберг в холодном море, в котором так страшно потеряться и утонуть, ведь там так холодно. Его взгляд замораживал и не позволял оторваться от него. Ему это никогда не нравилось, но он умел этим пользоваться, редко показывая, что это ему не по душе. Но они как нельзя лучше подходили ему, они делали его красоту морской, придавая таинственность и мистику. Если у него было плохое настроение, об айсберг можно было разбиться и утонуть в ледяном море, в такие моменты было страшно, но если он был в хорошем настроении, которое бывало очень редко, тебе уже самому хотелось потеряться и замёрзнуть там, у него в глазах, остаться там навсегда.
Но как-то раз, этот айсберг растопили. Исчезла вся неземная красота, которая так притягивала. Конечно, он был по-прежнему красив, но не было таинственности, не было загадки. Он пришёл ко мне, у него было такое хорошее настроение, но, взглянув в глаза, я понял, что в них больше нет того льда, который был там всегда, который заставлял любить, заставлял бояться, забирая тебя всего. Теперь он, продрейфовав к теплым водам экватора, растаял бесследно, забирая с собой свою любовь ко мне. Я не помню, что было тогда, но он ушёл, осталась только фотография, с этими синими глазами, которые когда-то так сильно завораживали меня и не отпускали, и мне не хотелось, чтобы они отпустили…
Beta-reading: topo4ka, большое спасибо.